Смерть под ножом хирурга - Страница 20

— Вы что, не слышали меня? — крикнул он, видя, что она остановилась посередине кухни и смотрит на него через стекло. — Меня, возможно, не будет на суде, — повторил он.

— Что это значит?

— Я хочу отказаться от дела.

— Почему?

— Впустите меня, и я расскажу.

Она открыла дверь.

— Входите, мистер Рэнсом. Действительно, нам пора поговорить.

Он прошел на кухню и встал рядом. Она была босиком, и это еще больше подчеркивало, какой он высокий. Впервые Кейт увидела его не в деловом костюме. И вдруг смутилась, ощутив, что полураздета. Он не сводил с нее глаз, пока она двигалась по кухне. Его взгляд волновал и возбуждал.

— Мне надо переодеться. Извините.

Она убежала в спальню, схватила первое попавшееся чистое платье из тонкой белой полупрозрачной ткани, привезенное, кажется, из Индии. Потом у двери заставила себя сосчитать до десяти и заметила, что руки слегка дрожат.

Когда она вошла на кухню, он стоял на том же месте, лениво перелистывая ее книгу.

— О войне, — объяснила она, — правда, не очень хорошая. Но можно убить свободное время. У меня его оказалось слишком много. — Она указала на стул. — Садитесь, мистер Рэнсом. Я приготовлю кофе. — Она с трудом владела руками, пока наполняла водой кофейник и ставила на огонь. Опрокинула коробочку с фильтрами прямо в раковину. И рассыпала кофе по кухонному прилавку.

— Давайте я помогу. — Он мягко отодвинул ее в сторону.

Кейт молча наблюдала, как он убирал просыпанный кофе. Дэвид рядом — и это вдруг сделало ее беспомощной. Неожиданно ее так неодолимо потянуло к нему, что она почувствовала слабость от давно забытого желания сексуальной близости. На нетвердых ногах отошла и села к столу.

— Кстати, — сказал он через плечо, — может быть, вы перестанете называть меня мистер Рэнсом? Меня зовут Дэвид.

— О! Я знаю. — Она моргнула, возненавидев свой дрожащий голос.

Он поставил стул напротив, и взгляды их встретились.

— Вчера вы горели желанием меня повесить, что случилось теперь?

Вместо ответа, он вынул из нагрудного кармана лист бумаги. Это была фотокопия газетной статьи из местной газеты. Она была напечатана две недели назад в «Стар бюллетень».

Она прочитала заголовок. «Доктор в Гонолулу найден зарезанным».

— И почему это имеет отношение ко мне?

— Вы знали жертву — доктора Танаку?

— Он из родильного отделения. Но я никогда с ним не работала.

— Прочтите, как его убили.

— Тут сказано, что он умер от ран на шее и спине.

— Верно. Ран, нанесенных очень острым лезвием. Одним взмахом была перерезана сонная артерия. Очень профессионально.

У нее вдруг пересохло в горле, и она с трудом вымолвила:

— Как и Энн…

Он кивнул:

— Тот же способ. И тот же результат.

— Откуда вы все это знаете?

— Лейтенант Чанг сразу провел параллель. Поэтому и поставил охрану в клинике у вашей палаты. Если убийства связаны, в этом просматривается система, нечто рациональное…

— Рациональное? Убить доктора? Медсестру? Это скорее напоминает поведение маньяка.

— Убийство всегда вызывает массу вопросов. Бывает, вообще нет причины, иногда находится веский повод.

— Не бывает никаких оправданий для убийства.

— Это происходит каждый день и, как правило, совершается людьми вполне психически нормальными. Причин много. Деньги. Власть. — И, помолчав, он добавил: — Преступления на почве страсти. Кажется, у Танаки был роман с одной из медсестер.

— Большинство докторов имеют связи с медсестрами. О какой сестре идет речь?

— Я надеялся, вы мне скажете.

— Простите, я не специалист по больничным сплетням.

— Даже если затронуты ваши пациенты?

— Вы имеете в виду Эллен? Я никогда не вникаю в личную жизнь больных. Если это не связано с их здоровьем.

— Но жизнь Эллен как раз зависела от ее личной жизни.

— Ну да, она была красивая женщина, уверена, что в ее жизни были мужчины. — Кейт снова взглянула на статью. — Но при чем тут Энн Рихтер?

— Может быть, и ни при чем. А может быть, наоборот. За последние две недели умерли три человека, работавшие в клинике. Одна от сердечного приступа во время операции.

— Огромная клиника. В ней огромный штат.

— Но эти трое были знакомы. Даже работали вместе.

— Энн была операционной сестрой.

— Которая работала и в родильном отделении.

— Что?

— Восемь лет назад Энн Рихтер прошла через трудный развод. Муж оставил ее с огромной кучей неоплаченных счетов. И она подрабатывала в родильном отделении в ночные смены. И Эллен О'Брайен тоже работала по ночам. Они прекрасно знали друг друга. Танака, Рихтер, О'Брайен. И все трое мертвы.

Дэвид снял кофейник с плиты. Она слышала, как он расставляет чашки. Запах кофе поплыл в воздухе.

— Как странно, — заметила она, — я видела Энн в операционной почти каждый день. Мы разговаривали с ней о книгах или фильмах, прочитанных и увиденных. Но никогда не говорили о себе. И она старалась не касаться личной жизни.

— Как она прореагировала на смерть Эллен?

Кейт помолчала, вспоминая операцию, когда все пошло не так и жизнь Эллен повисла на волоске.

— Энн сильно побледнела и застыла, как парализованная. Но мы все были тогда растеряны. Когда она уходила домой, вид у нее был совсем больной. Я видела ее в тот день последний раз. Больше она не пришла на работу.

Дэвид поставил перед ней чашку.

— Она наверняка что-то знала. Представляющее опасность для нее. Все они знали нечто такое, что угрожало их жизни.

— Но, Дэвид, они все работали в клинике и выглядели обычными людьми, не выделяясь среди других медиков.